В Красноярске в понедельник покончил с жизнью 1-й вице-спикер законодательного собрания края Алексей Клешко. Уголовное дело открыто по статье «доведение до самоубийства», но для следствия это, судя по его заявлениям, только необходимая формальность — «поскольку для более тщательного установления всех обстоятельств в рамках уголовного дела можно провести гораздо больший объем следственных действий и экспертиз». Из комментариев же по сути дела можно понять, что уход из жизни депутата являлся добровольным: Клешко, как говорят в красноярском следкоме, оставил несколько предсмертных записок, пишет novayagazeta.ru .
Незадолго до происшествия с мобильного депутата послали сообщение: «Прошу похоронить без почестей».
Установлено, что в квартире Клешко перед кончиной был один. Семьи, детей у него не имелось, мать, к которой он был очень привязан, умерла пару лет назад. О гибели депутата в органы рассказали соседи, которые нашли тело Клешко у дома, где он жил. В мае того года почти на этом же месте возле дома нашли тело вице-мэра Красноярска Юрия Парыгина.
Клешко было сорок восемь лет, он был главой фракции «Единой России» в региональном парламенте. Уйдя в политику в тысячу девятьсот девяносто шестом (сначала в горсовет, с 2001 — в заксобрании края), Алексей не оставил профессию — он был известным тележурналистом, работал на краевом радио, главным редактором 1-й региональной независимой радиокомпании «Местное время». И, придя в регпарламент, далее вел программу на ведущем красноярском телеканале ТВК, пару лет назад получил ТЭФИ за интервью с бывшим министром финансов Алексеем Кудриным.
Несмотря на место работы и статус, Алексей Михайлович неизменно имел человеческое лицо, красноярцы ему могли просто написать в соцсетях в личку, и он помогал.
Его фамилия всегда всплывала 1-й, когда, упершись в стену, местные активисты и сообщества начинали думать, к кому в краевой власти пойти. Уже давно перейден определенный рубеж, и безвременные смерти видных политиков и бизнесменов не вызывают в народе даже признаков скорби, больше— удовлетворение; тут — иное, поскольку цветы сегодня несут не только к кабинету Клешко в заксобрании (это — «свои», у кого есть пропуск), но и прямо на крыльцо присутственного места. Это — простые горожане и тут — стихийный мемориал. Телевизионщики привезли эфирный пиджак Клешко, и цветы ложат прямо на него.
Клешко как политик формировался в девяностые, когда Красноярский край возглавлял в Сибири борьбу за настоящий федерализм. Уже не осталось никого из былых товарищей (красноярцы Новиков, Кузьмин, Зубов, иркутянин Ножиков, новосибирец Муха), кто выступал за реальную Федерацию с равенством всех ее субъектов, с контролем регионов над тем, как центр ведет себя с их ресурсами. И все же Клешко мог, скажем, на последнем Красноярском экономическом форуме сказать федералам так:
«Ни единый человек с московской или питерской пропиской не имеет права критиковать Красноярск — вы красиво живете на наши финансы».
Клешко хорошо понимал, что у его края единая проблема — деколонизации. Ну а делал то, что мог.
Коллеги, товарищи, университетские преподаватели, отлично помнящие Алексея и продолжавшие с ним общаться до последнего времени, — все, с кем поговорил — не хотят верить в самоубийство. Те же комментарии — в соцсетях и красноярских средствах массовой информации. Наше с ним знакомство (ему четверть века), личные впечатления от яркого жизнелюбия Алексея Михайловича так же с версией органов не идут , вгоняют в когнитивный диссонанс.
В последнем посте в фейсбуке семнадцатого ноября Клешко опубликовал снимки из Свято-Успенского мужского монастыря: «ходил на вечернюю службу в храм в честь иконы Божией Матери «Всецарица» Успенского монастыря. Как тут душевно, строго и тепло!»
Митрополит Красноярский и Ачинский Пантелеимон девятнадцатого ноября говорил: «То, что произошло— это катастрофа. Это боль, знаю , всех нас. Алексей Михайлович -человек творческий, энергичный. Он являлся личностью. Но вот что-то поломалось, где-то треснуло. Да так, что человек сам пошел из жизни. Данная трагедия — это трагедия всего общества. Человек нарушил заповедь о сохранении жизни, которую поставил Бог. Но мы очень верим в милосердие Божие и снисхождение к этим недостаткам».
Поздно вечером восемнадцатого ноября Клешко связывался в соцсетях по вопросам курируемого им благотворительного фонда имени Виктора Петровича Астафьева с его директором Дарьей Мосуновой — теперь думаем, что эти распоряжения, касающиеся работы с детьми, были привычкой доводить дела до конца. Его последние слова в переписке с Дарьей Мосуновой : «Пусть все будет отлично».
